.jpg)
– В Тобольске-то доводилось бывать? Там памятник стоит хороший – Ефремову. Работа серьезная, я даже сам не осознавал насколько серьезная, пока мы ее не закончили.
– Как вы вообще решили создать такую скульптуру?
– Нам было очень тяжело закончить эту работу. Ведь необходимо было создать непростой портрет - сделать так, чтобы Александр походил и на себя, и одновременно был похож на всех людей в мире, понимаете? Ефремов, как мне кажется, был очень умным парнем, спокойным и выдержанным. Эти драгоценные качества удалось отразить в нашей скульптуре. Было тяжело создать улыбку у корреспондента, но все получилось хорошо. У всех в голове есть свой багаж, который не выплеснешь на улицу, не так ли? Так и у нас. Мы взялись за создание этого образа, и, знаете, кажется, нам удалось.
– Сложный вопрос. Я ведь не придумываю от себя. Сперва я очень долго смотрю на человека, изучаю его. Потом хожу по улицам, ищу своих героев в лицах прохожих людей. Тем, кто как мне кажется подходит, я предлагаю побыть моделью. Объясняю человеку, что я скульптор, что хотел бы сфотографировать или нарисовать его. Создание собирательного образа, когда учитывается большое количество людей, требует времени. Работа над самим памятником длилась около полугода.
– На днях вы получили за эту скульптуру премию общественного признания, «Жизнь за правду»...
– Да, получил, совсем недавно. На награждении было много народу. Когда мне дали слово, я волновался и чувствовал себя не совсем хорошо, с костылем был. Но мне помогли дойти. И хотя наградили именно меня, стоит отметить, что я делал эту скульптуру не один. Со мной в тандеме работали еще двое художников, и я очень им благодарен.
.jpg)
– Вы упомянули, что при создании скульптур иногда обращаетесь за помощью к посторонним людям, предлагая им побыть моделью. Как они реагируют на ваше предложение?
– Чаще всего очень положительно. Радует, что меня многие узнают. В Тобольске уже даже меньше знают, чем в Тюмени.
– Конечно, узнают, вы столько популярных памятников создали! В прошлом году вы стали почетным гражданином Тюмени. Это была инициатива властей или признание со стороны наших земляков?
– Были программки, через которые люди предлагали избрать человека. Нужно было набрать 1000 голосов. Для этого необходимо было заполнить документ, в котором указывались персональные данные: «Я, тюменец такой-то, предлагаю избрать Николая Распопова». Знаете, не каждый захочет такое заполнять... Поэтому я очень удивился, что за какие-то полмесяца меня поддержали более полутора тысяч человек. Общество журналистов ко мне очень хорошо отнеслось. Я почувствовал настоящую поддержку.
– Расскажите немного о себе. Вы с детства хотели стать скульптором?
– Нет, я вообще не думал об этом. Я хотел стать живописцем: например, делать портреты. Они у меня неплохо получались. Я их даже на выставки отправлял.
– Слышал, что ваш первый рисунок не понравился учительнице. Это правда?
– Да, было дело. Но нужно понимать, что это были тяжелые годы войны, не было ни бумаги, ни чернил. Радовало, если находилось хотя бы немного сахара. Разведешь его, добавишь в чернила - и получаются рисунки с характерным «блеском». И вот я, восьмилетний пацан, получил свой листочек от учительницы. Радостный побежал рисовать. Мужик на телеге едет – рисую, собака бежит – собаку рисую. Но мне ведь никто не позировал, все в движении были, поэтому я где-то клякс наделал, где-то размазал, а потом давай пальцем все помарки стирать - резинок тогда не было. И таким вот методом стирания я весь листок так распотрошил, что там чуть ли не дыры образовались. А учительница ругалась из-за того, что выделила мне лист, а я к нему вот так нехорошо отнесся. Она мне на весь лист единицу и поставила.
– Я жил в деревне и много ходил по лесу. Очень много рисовал, работ накопилось достаточно. Вечером в одиночестве изучал свои рисунки, всматривался. Мне тогда было 8 лет. Позже я рисовал родителей. Портреты делал разные. Постепенно становилось все лучше и лучше. Когда я пришел из армии, то уже делал портреты маслом. Тогда в Тобольск часто приезжали скульпторы, которые лепили приличные портреты Ершова, Ермака, Менделеева - в общем значимых людей из Тобольска. Художники обычно собирались вместе и обсуждали, как сделать лучше, чего не хватает в некоторых работах.... Это была настоящая школа через общение. Тогда я и начал пробовать себя в скульптуре.
– Что вы вылепили в первый раз?
– После полученных навыков, я вылепил свой первый портрет – бюст моей родной мамы. Директор тобольского музея сразу же купила у меня этот бюст. Тогда мне было 25 лет, я только начинал работать с глиной.
– Какой была следующая работа?
– Менделеев. В то время я был полон энергии и сил. Я вылепил бюст очень быстро, за неделю. Директор тобольского музея опять сразу взяла у меня эту работу. Кстати, мой Менделеев до сих пор там стоит. Так я и начал заниматься скульптурой. Да так меня захватила лепка из глины, что я бросил живопись и сжег все мосты. Было дело, я и из кости резал, но косторезом стать не захотелось.
– Бывает, рисую, но редко. Я ведь уже 60 лет занимаюсь творчеством, в основном, создаю портреты: Менделеев, Алябьев, Ершов... Все это создано моими руками. Я ведь член союза художников с 1965 года!
– Многие тюменцы знают ваши работы, но самая узнаваемая – это «Тюмень летящая». Символ города, который встречает гостей Тюмени на Ялуторовском тракте. Расскажите об истории этой скульптуры.
– Эта работа отняла у меня год. Еще два года ее не принимали, потому что не давали разрешения на установку - ведь многие хотели видеть нефтяные скважины или что-то на эту тему. Моя скульптура лежала на заводе КМЗ БУ. За два года ее, естественно, кто-то стукнул, кто-то поцарапал, пришлось восстанавливать. Общественность подняла вопрос, и мы добились своего – в 1984 году мне разрешили поставить «Тюмень летящую».
.jpg)
– Это собирательный образ. Если бы я использовал одну конкретную модель, она была бы не интересной.
– А правда, что в 2008 году охотники за металлом украли у этой скульптуры полутораметровый символ? Тяжело было восстановить его?
– Было дело. Ко мне почти сразу обратились за помощью - ведь у скульптуры кто-то отломил ключ. Но я прекрасно помнил параметры своей работы и восстановил символ, который был в руках у летящей девушки. Потом сварщики его быстро приварили.
– Эта работа отняла у меня многие месяцы кропотливой работы.
.jpg)
– В одном из своих интервью вы рассказывали, что молодого человека для этого памятника было создать легко, а вот девушку нашли не сразу. Расскажите, кто она и как вы ее нашли?
– Да, парня я нашел сразу. Эскиз для создания молодого человека был принят инициативной группой ветеранов. Они мне сразу сказали: «если что-то потребуется – говори, сразу найдем и приведем нужного тебе парня». Они очень помогли мне.
Когда я работал над девушкой, скульптура уже была начата. В какой-то момент я понял, что уже не могу работать - ведь это не так-то просто. Сижу на улице, смотрю – идет нужная мне девушка! Я ее и спрашиваю: «Милая моя, помогите мне завершить образ, вы не против помочь?». Она сказала, что с удовольствием поможет. Как оказалось, она была студенткой художественного училища. В итоге девушка позировала мне целую неделю! Когда она уходила, я работал по памяти. Вот и получается, что случайная прохожая помогла мне завершить образ. Я ее так и изобразил, как она позировала – босиком. Сперва это восприняли в штыки, но позже я объяснил, что идея в том, что эта девушка бросила все, прощаясь с молодым человеком. Она сильно его любит, она будет его ждать.
– А кто эта девушка?
– Я могу лишь сказать, что она была студенткой художественного училища. Этого достаточно. Да я никогда и не записывал данные своих моделей.
– Таких нет. Каждая вещь, которую создаешь руками, лежит на сердце. Как такое может не нравиться? Каждая вещь, которую творить художник, рождает любовь.
– А какой тюменский памятник у вас самый любимый?
– «Прощание». Я делал его один и вложил в него много труда. А вот «Жизнь за правду» мы уже делали коллективно.
– Как вам больше нравится работать - одному или в тандеме с кем-то?
– Мне хорошо работать и одному, и с другими художниками, если я чувствую, что они мне доверяют.
– Есть ли у вас кумир: художник или скульптор, работами которого вы восхищаетесь?
– Конечно, есть. Но давайте не будем углубляться в эти вопросы.
– Как вы проводите свободное от работы время? Есть любимые места в Тюмени?
– Бывает, идешь-идешь, задумаешься, а ноги приводят туда, где ты должен быть, там где тебе хорошо. А в свободное от работы время я привожу в порядок все дела, которые скопились. Или отдыхаю, сплю. У художника ведь как: есть мысль, она тебя держит, она не дает тебе ни сна, ни покоя, потому что ее срочно необходимо куда-то выпустить. И когда ты смог ее как-либо воплотить в жизнь – начинается временное спокойствие.
– Расскажите технологию создания памятников.
– Как тут расскажешь? Этим нужно жить! Первый этап - это когда ты вынашиваешь в голове образ, который хочешь воплотить в жизнь. Ты долго держишь его в голове, формулируешь, каким он будет, что он из себя представляет. Затем эту «мысль», скажем так, ты начинаешь вылепливать - из глины или специального пластилина. Кстати, раньше я самостоятельно варил пластилин.
Дальше необходимо сохранить вылепленную фигуру, ведь пластилин - вещь хрупкая, в жару он поплывет, в холод его стянет. Поэтому немаловажно сохранять приемлемую температуру в мастерской. Далее необходимо формовать. Все скульпторы должны уметь придавать форму своему творению. А далее, если у тебя есть деньги, и немалые, отдаешь уже свою работу литейщикам. Необходимо создать форму, которая выдержит температуру плавления металла. У меня тут есть Ершов, так они с ним месяц работали!
– Какие работы планируете создать в будущем?
– Никаких. Вот у меня стоит красивый экспонат «Первенец». Вам нравится? Расскажите о нем, может кто-то заинтересуется...
