Тюмень посетил режиссер популярных российских телесериалов «Физрук» и «Ольга», а также других многих полнометражных картин Игорь Волошин. Кинематографист провел в областном центре встречу в формате public-talk. Весь "сок" встречи от корреспондента НАШЕЙ.
Как возник интерес к кино
Во всем виновата мама. У нас дома был проектор и камера 8 мм, и вот она снимала нас. Это было время кассет, которые ты самостоятельно должен был отнести, чтобы проявить. И ты приносишь эту коробку и ждешь, пока эту пленку проявят, а затем приходишь домой и ставишь ее на кинопроектор. Он вечно не работает, его все время глючит. Эта штука вечно не давала досмотреть нормально, вечно пленка рвалась. В общем, вот это меня сильно зацепило, и я говорю: «Мам, я хочу снять фильм про ковбоев». Я взял эту камеру, мне было лет 10, наверное. В округе, где я жил, в Севастополе, там очень красиво. Можно снять любой вестерн. Ну, мы взяли какое-то оружие, я написал какой-то сюжет. А в итоге вся пленка как-то не так пошла, ее зажевало.
Путь в кино
Я написал повесть о том, как я жил в Севастополе откуда я родом. Из военной семьи. И в определенный период времени я познакомился с Анной Михалковой, которая была в жюри кинофестиваля. И я ей дал просто почитать эту историю. Через год она говорит: «давай попробуем это снять». И мы сняли. Сейчас такую историю уже не снимешь, потому что она довольно провокационная, жёсткая и правдивая.
Я хочу сказать о том, что подобные личные встречи озаряют тебя как молния. Одна из них была у меня с Алексеем Балабановым, который, можно сказать, притащил меня в большое кино, увидев пару короткометражек, которые спродюсировал Алексей Федорченко - наш выдающийся режиссер, мой сокурсник и друг. Я помню наш разговор, который происходил на кухне. Это был самый обычный разговор: не было никаких высоколобых, интеллектуальных бесед. Мы говорили про какую-то бытовую ерунду. Но в какой-то момент, ты всё равно начинаешь рассказывать о себе. И я стал рассказывать про свою жизнь очень долго. И тогда
Алексей сказал: «Ты всю ищешь какие-то истории, какие-то сценарии, а это и есть история, и тебе это надо записать. И почему-то мне это в голову не приходило. То есть, я мог рассказывать из своего опыта какие-то яркие вспышки, которые не были собраны воедино. После этого я написал повесть «Я». Я не придумывал это названия, просто после разговора с Балабановым я пришел в гостиницу, у меня накрылся большой проект с большим бюджетом, который должен был стать дебютом. И я не мог нащупать свой собственный путь, пока не поговорил с Лешей.
О работе в сериалах
Мне кажется, интересная происходит мутация сегодня в профессии, которой занимаются кинематографисты. Так, если раньше снимать сериалы - это было что-то такое странное. Ты вроде делаешь кино. То сегодня я считаю, что если ко мне приходит история, которую я читаю и понимаю, что я очень хочу это делать и радуюсь тому, что это может быть очень длинным рассказом. Потому что кино – это короткое время: ты его долго готовишь, потом быстро снимаешь, потом делаешь из него еще что-то другое в монтаже.
У меня наступают такие моменты, которые я называю периодами интертеймента, когда я просто профессионально выполняю свою работу и делаю развлекательный контент. Например, снимал боевики. Но я никогда не думал, что я весёлый парень, в том плане, чтобы снять комедию. Но талантливые продюсеры это заметили, и позвали снимать сериалы.
Про работу с Нагиевым
Когда меня позвали снимать 4 сезон «Физрука» продюсеры спросили у меня: «Ты смотрел у Физрука?», я ответил, что только первые две серии 1 сезона. Тогда они сказали, что это отлично, потому что мы хотим сделать сезон, где не будет ни одного героя из предыдущих, и это будет история про отца и сына, где будет много смертей. Я спросил: «Это драма?», и получил ответ «Да, поэтому мы обратились к тебе». Они сделали страшную вещь: решили закрыть сериал.
Сценарий 4 сезона «Физрука» писался под меня. Когда было точно решено, что я буду режиссёром этого сезона, продюсеры предупредили меня, что меня еще ждет встреча с Димой, от которой будет завесить, будем мы работать или нет. Дима реально выдающийся актер. Он невероятный профессионал. Но если у него с режиссёром что-то в отношениях сложится не так, то это будет давать тяжелый атмосферный столб из которого будет получаться плохой материал.
Я помню эту встречу: я захожу, сидит Дима и курит. Ему нужно было понять, как мы будем работать. Тогда я сказал ему страшную вещь из-за которой могло ничего не получиться. Дима – сам артист, который придумывает очень много, а я говорю ему, что у меня так не будет, потому что я режиссер и я вижу все и показываю, что нужно делать тебе, а ты просто это украсишь своим характером. Он отвечает: «Ты, значит, видишь всю конструкцию, а мне там места нет». Я ему тогда объяснил всю систему работы, и мы сумели найти общий язык. И когда на следующий день Дима заходит на площадку и говорит: «Да, мой господин», тогда все выдохнули. Кроме того, в прошлом мы с Димой борцы – это еще одна наша точка соприкосновения.
О финансировании в кино
Лично я стараюсь работать в Европе, потому что там все прозрачно и всё понятно. В основном мои фильмы поддерживают частные инвесторы.
Вообще, часто в работе с частными инвесторами начинается все хорошо, а заканчивается, как правило продакт-плейсментом. Умный инвестор понимает, что весь путь автора, в результате которого получится шедевр. Но как правило, таких людей хватает ненадолго.
Часто, пока ты ищешь финансирование, проходят годы. Часто сталкиваешься с тем, что с тобой ведут переговоры большие компании и большие продюсеры, но все заканчивается цензурой.
Про цензуру
У нас цензурить стали недавно. Например, в фильме «Я», который мы делали, там есть нецензурная речь, но он шел в кинотеатрах. Но сейчас, если ты хочешь сделать что-то радикально, тогда ищи деньги сам. На данный момент, государство не поддерживает такое кино. Ты можешь снять радикальное и показывать это в интернете.
У меня с этим пока все в порядке. Но из новой картины вырезали почему-то секс сцену. Вообще это камень преткновения: бывает у нас наоборот поддерживают фильмы, где показаны, например, измены, поэтому как это все проходит – непонятно.
Но если смотреть со всех сторон, то произведение искусства не нуждается в каких-то хуках, матах. В невероятном количестве шедевров нет каких-то провокаций.
О гонораре
Я помню как учился английскому языку, и там был вопрос: «Какой у вас гонорар», и ответ: «That’s my little secret».
