Ненцы – это северный народ России. Сейчас эти жители снежных краев проживают и в чумах, и в обычных домах. Многие из них – кочевники, они занимаются преимущественно оленеводством и рыболовлей.
Само слово «ненец» означает «настоящий человек», официально оно было введено в язык в 1930 году. До этого русские называли ненцев «самоедами». Почему именно этим словом - на этот счет существуют разные теории.
Славянское слово «самоядь» означает «людоед». По одной из теорий, такое название дали этой народности из-за некоторых жестких обычаев, которые существовали у средневековых ненцев.
«В преданиях самоедов и остяков еще, по настоящее время, сохранилось в памяти следующее обыкновение самоедческих предков: удрученный летами самоедин, когда чувствовал себя неспособным к промыслам и езде на оленях, когда жизнь свою считал в тягость потомству... приказывал себя убить в честь счастливой жизни своего потомства и тело свое съесть. Этот обряд отцеубийства исполняли дети при шаманстве с особенным благоговением и тело съедали»...
По другой теории, самоедов называли сыроядцами, ведь те употребляли в пищу сырое мясо, а русские ошибочно заключили, будто они едят самих себя (этнографический сборник 1854 года). Ненцы действительно едят сырое оленье мясо. А на территории, где проживает этот народ, пить оленью кровь – лишь способ обезопасить себя от цинги (овощей и фруктов ведь там нет).
Лингвисты, в свою очередь, считают, что наименование этого северного народа произошло от слова «Самееднам» - так называли свою страну лопари. Полагают, что в древности они жили восточнее, но были оттеснены на запад ненцами, которые и унаследовали их имя.
Ненцы делятся на европейских и сибирских (азиатских). Европейские живут в Ненецком автономном округе Архангельской области, а сибирские (о которых мы и говорим в нашей статье) – в Ямало-Ненецком автономном округе Тюменской области.
Очень много ненецких поселений расположены на полуострове Ямал. У некоторых в паспортах, на страничках с пропиской, так и написано: место жительства - тундра. Например, один из ненцев, который помогал нам в подготовке этой статьи, прописан в Гыданской тундре. В штампе нет ни улицы, ни дома:
– Все ненцы говорят на родном языке. Примерно 80 процентов говорят и на русском. Сам я часто бываю в городе, поэтому разговариваю со своими братьями помесью из нашего языка и руссих слов,– рассказывает журналисту NG72.ru экскурсовод Степан Яндо.
На фотографии - коренной ненец Степан Яндо:
Как рассказывает заведующая археологическим музеем-заповедником Ирина Малых, раньше многие ненцы жили замкнуто и не особо пускали чужих в свои поселения.
– Если по воде приплыть к ним, то на берег они не пускают, а если лететь на вертолете, то с него можно увидеть, как со стойбища в разные стороны несутся бураны, – рассказывает Ирина Малых.
Как ненцы попали в саму Тюмень – объяснить не сложно. Тюменская область – это их дом. В областную столицу они приезжают, как правило, чтобы получить образование. Многие возвращаются обратно к семье, но есть и те, кто остаются.
 |
Владимир Климов, председатель областной общественной организации коренных малочисленных народов «Кедр» |
– Сейчас в Тюмени живет порядка 150-170 ненецких учеников и студентов. Ребята учатся, получают образование и уезжают обратно домой. Кто-то становится частью общины, например, работает медиком, кто-то продолжает кочевать и вести дело, начатое предками. Лишь единицы остаются жить в городе, – рассказывает Владимир Климов.
Версия, почему ненцы уезжают из большого города - есть у Степана Яндо:
– Город давит, в нем легко потеряться. Многим моим знакомым очень тяжело в мегаполисах, они хотят поскорее вернуться в тундру, домой, – рассказывает Степан Яндо.
Много о ненцах знает тюменский геолог и фотограф-любитель Александр Романов.
– Я работаю в тундре геологом уже 20 лет. К нашим месторождениям близко подходят стойбища ненцев, я могу путешествовать и снимать их жизнь, – рассказывает Александр Романов.
По словам Александра Романова, дети ненцев спят прямо на снегу. И это несмотря на то, что морозы в поселке Ямбург (там работает тюменец) достигают 40-50 градусов ниже нуля. Дело в том, что ненцы отапливают чум только для того, чтобы вскипятить воду для чая или приготовить пищу. Дрова для них — большая ценность: иногда кустов нарубят каких-нибудь или геологи дров привезут, только этим и отапливаются. А так, когда ничего нет, согреваются шкурами. Кладут на снег доски, потом стелят шкуру и закутываются в нее.
– Можете представить, в каких условиях растут их дети? Наши бы точно не выжили, – говорит Александр Романов. – Дети ненцев живут с родителями до первого класса. Как только подрастают, их вертолетом забирают в поселок Антипаюту, в детский интернат. Там они учатся до 11 класса, а потом уж - кто как. Кто-то уезжает в Питер - учиться в Институт народов Севера, кто-то возвращается в поселок.
– Нгани торова! – так поприветствовал журналиста NG72.ru руководитель кружков «Шаварта» Степан Яндо (представитель северных народов). «Нгани торова» – это добрый день по-ненецки.
Как рассказывает Степан Яндо, большинство древних таинств и обычаев ненцев связаны с огнем и дымом, поэтому в городе невозможно соблюдать все традиции и совершать обряды. Однако есть некоторые знания, которые ненцы хранят всегда. Этот северный народ – язычники. Каждый знает так называемый треугольник-основу, который показывает, как все взаимосвязанно:
Без земли и оленей – не будет человека. Без человека и земли – не будет оленя. Без оленя и человека – земля не имеет смысла.
Два основных промысла ненцев: рыбалка и оленеводство. У каждого оленевода есть свой собственный маршрут. Он не прописан на картах и не занесен в навигаторах, он передается из уст в уста и хранится в памяти. Каждый ненец, который пасет оленей, водит стадо по своему собственному маршруту, и не заходит на чужую территорию. Однако иногда стада объединяют вместе, и пасут всех разом.
На фото: ненецкий оленевод с полуострова Ямал (фотография Александра Романова).
– Как они потом определяют - где чей олень? Дело в том, что у каждого оленевода есть своя собственная метка на стаде, например, надрезанное ухо, – рассказывает журналисту NG72.ru Степан Яндо. – Когда приходит время, то каждый забирает своих животных. Вообще, хозяин всегда узнает своего оленя. Мой брат, когда водит 400 голов, найдя отвалившийся рог животного, может сказать, кому из его стада это рог принадлежал. Вот такая память у человека.
Кстати, интересный факт: на семью ненцев, в которой четверо детей, необходимо, в среднем, 400 голов скота.
В стаде есть и священные олени, которых нельзя трогать. Если ты задел священное животное, то необходимо провести определенный ритуал.
Фотография Стива Моргана (Steve Morgan), Ямал:
– Как выделяются священные олени? Никак. Их просто все знают. Это трудно понять городскому человеку, но если ты всю жизнь живешь рядом с этими животными, то, конечно, знаешь и понимаешь их, – объясняет Степан Яндо.
Согласно легендам, священные олени появились, когда люди пришли на земли духов. Придя на эти земли, человек заключил сделку с духом – люди будут жить в этих краях, а взамен в каждом стаде будут олени, которых никто не будет трогать, пока они могут стоять на ногах.
По тундре ненцы передвигаются на нартах – оленьей упряжке. Это основное средство передвижения ненцев. Раньше их делали такими прочными, что они служили хозяевам по 40 лет. Современные мастера создают такие сани и по сей день, но они уже не такие долговечные.
На фото: современные нарты.
Ненец Степан Яндо не говорит своего имени, которое дали ему родители. Мужчина рассказывает, что настоящим именем его могут называть только самые близкие люди. Таким образом, Степан защищен от сглаза и спасен от злых духов.
На фото: Степан Яндо в Тюмени, около Моста Влюбленных.
Тюменский геолог Александр Романов рассказывает, что ближе к северу ненцы более самобытные, у них очень сложный мир:
– Мы живем с представлениями об аде и рае. А у них 7 миров. Три относятся к раю, три — к аду, а живут они в центральном мире, срединном. Они очень четко соблюдают ритуалы. Главная ценность в их жизни — это родные и природа, – рассказывает Александр.
Еще одна отличительная особенность — память о предках. Многие ненцы знают своих родственников до шестого колена. Дело в том, что у них есть специальные куклы — маленькие, без головы, которые символизируют их родственников. Иногда у человека есть предмет, который символизирует лично его:
– Вот мне рассказывали про человека, который как-то ехал по Обской губе. Вокруг него был только слепящий белый снег и вдруг он увидел черный камень. Мы понимаем, что это осколок метеорита. А для них это — знак. Человек принес находку шаману и тот сказал: этот камень будет внутри твоей куклы, когда ты умрешь. Так и сделали. У них нет фотографий, чтобы сказать: это моя прабабушка, это прадедушка. У них есть куклы. Они помнят, кто это, знают имена, истории этих людей, – рассказывает Александр Романов.
У многих современных ненцев в своем распоряжении есть снегоходы, они пользуются телефонами, любят Wi-Fi. Если взять в пример поселок Воргашор (в переводе с ненецкого «ручей у оленьей тропы»), так там ненцы свободно катаются на снегоходах среди пятиэтажных хрущевок.
Фотография: periskop.livejournal.com
Тюменский экскурсовод Степан Яндо - ненец из семьи оленеводов. Он был младшим из семи детей, его родители отпустили в город на обучение, где он посвятил свою жизнь, рассказывая людям о народах севера. Мужчина пользуется социальными сетями, сотовым телефоном и охотно идет на контакт, чтобы рассказать про жизнь своего народа.
– Ненцы, может, и размещали бы чум в городе, но разве власти разрешат? Землю же приобретать нужно, да и кто будет ставить свой дом на этом неудобном холодном асфальте, – шутит Степан Яндо.
Немного о себе журналисту NG72.ru рассказала и тюменка-ненка Майма Гутенева. Девушка учится и работает в строительной компании, глядя на нее и представить сложно, что ее дедушки были шаманами.
– Меня зовут Майма. В переводе с ненецкого это означает радость, счастье. По национальности я - коренная ненка, родом из далекого поселка Тазовский (ЯНАО), который находится за полярным кругом. Мне 24 года, закончила ИГИП (бакалавр юриспруденции), сейчас на заочном отделении на магистратуре.
Традиции своего народа чту и уважаю, очень люблю свой родной поселок, этим летом ездила туда в отпуск. Собирала ягоды, наслаждалась природой... В тундре, как родители, не жила, но приезжала туда на два месяца погостить к родственникам.
Мой папа родился в Находкинской тундре в семье богатого оленевода, в молодости рыбачил, охотился и занимался оленеводством, а позже жил в Тазовском, работал на Ямбурге. Мама родом из Гыданской тундры (поселок Гыда) возле Карского моря, она была одной из лучших охотниц, которой потом досталось дедушкино ружье. До 18 лет мама жила в поселке Гыда, училась в местной школе, после поступила в Санкт-Петербург, отучилась и вернулась в Тазовский. Сейчас работает начальником отдела по обеспечению деятельности районной думы. Оба моих дедушки были шаманами. Вы спрашивали меня о моей вере? Раньше я была язычницей, в 18 лет крестилась.
– С этой фотографией вышла смешная история. Меня, пока я ходил делать этот снимок, лишили премии на работе. А за фотографию я получил денежное вознаграждение, которое как раз восполнило убытки, – смеется Александ Романов.
